Алексей Волков - Время отмщения [HL]
Не следовало забывать, что Элоста является могущественным государством, в чьих силах сокрушить всех соседей, даже не вводя на их территорию войска. Но остаться в стороне — не слишком ли чревато для будущего? Все, кто примет участие в Отмщении, неизбежно усилятся, и что тогда ожидает Джелаль?
Еще отец Ахора заранее начал готовиться к долгожданному часу. Не столь далеко от города, прямо в скалах, где естественные пещеры своей толщей защищали от любого оружия, были устроены гигантские хранилища необходимых для войны вещей. Сын продолжил полезное начинание и теперь мог вооружить едва ли не все мужское население своей страны из наличествующих запасов.
Правитель решил выехать на место, осмотреть имеющиеся сокровища и уже после этого окончательно определиться с планами на дальнейшее.
Нетерпение Ахора было так велико, что он даже не стал дожидаться обеда. Несколько слов, минимум подготовки — и вот уже пять сотен «тигров» из имеющихся десяти плотно забили парокаты и во главе с правителем направились к пещерам. Еще одна сотня охраняла бесценные запасы, но разве четырех сотен мало, чтобы обеспечить покой и порядок в городе?
Надо признаться, состояние многих машин оставляло желать лучшего, и лишь Неназываемый мог сказать, каким образом они вообще двигались. Железо местами проржавело до дыр, то тут, то там что-то было подвязано веревочками, в движении постоянно раздавалось дребезжание, словно все собиралось развалиться, рессоры прогибались под весом набившихся в кузова «тигров», клубился вырывающийся пар, и тем не менее машины ехали. Что до их почтенного возраста — так где же достать поновее? Ахор и без того считался одним из самых богатых властителей во всех окрестных землях, и ни один из правителей не смог бы перевезти на технике столько вооруженных людей.
Все в мире относительно…
20— Куда ты пойдешь? У тебя в городе дело. Ты здесь — уважаемый человек, и бросать все глупо. Ты же не голь перекатная, чтобы сломя голову нестись невесть куда!
— Молчи, женщина! — прервал Залиль стенания своей старшей жены, одной из двух, положенных согласно заветам Неназываемого. — Я всю жизнь ждал этого часа! Хочешь, чтобы я остался в стороне? Какой пример я подам нашим сыновьям?
— А на кого ты оставишь дело? Старшему лишь тринадцатая весна. Ему еще учиться и учиться, прежде чем он сможет стать настоящим торговцем! — возразила супруга. — Или ты хочешь, чтобы все здесь пришло в запустение? А нас на кого ты покинешь?
— Какое запустение? Да я привезу столько, что окуплю любые расходы! Тут главное — не зевать и быть впереди. Неназываемый всегда на стороне храбрых и даст нам богатую добычу. Или ты не хочешь, чтобы мы стали одними из первых? Чтобы богатствам нашим не было числа? Ты этого хочешь, женщина?
Бедным Залиля никто бы не назвал. Даже дом был не обычный, а двухэтажный, а уж двор мог бы вместить минимум четыре жилища простого горожанина. Одних помощников было шесть человек. Помимо лошадей и ослов у хозяина имелся даже небольшой грузовой парокат, весьма не новый, весь потертый и побитый, однако ездящий — а что еще нужно человеку для счастья?
Вместо ответа глаза жены наполнились слезами. Чисто по-женски — когда нет достойных аргументов, попытаться разжалобить, воздействовать на чувства, ибо многие ли мужчины в состоянии устоять против слез?
Залиль — мог. По крайней мере, какое-то время.
— И чего плачешь? Разве не для детей стараюсь? Или — не для тебя? Я же — мужчина, а Неназываемый прямо сказал, что каждый обязан отомстить тем, кто отгородился границами, начисто забыв Всемогущего. Могу ли я ослушаться Его слов?
21— Ты тоже отправишься на войну?
Юмис посмотрел на нынешнюю пассию. Хороша! Тело стройное и гибкое, губы зовущие к наслаждению, а голос сродни лучшей музыке. Душе так и хочется вновь начать любовные игры, хотя слегка утомленное тело жаждет краткой передышки.
Поэт привстал с низкого ложа и потянулся туда, где стоял заветный кувшин. Несколько глотков вина живительной влагой устремились к животу, и невольная пустота, образующаяся после пылких ласк, хоть в малой степени отступила прочь.
В комнате царил легкий полумрак. Плотные занавески на окнах не пускали внутрь палящие солнечные лучи, и лишь извечный городской шум извещал, что день в самом разгаре.
— Будешь? — Юмис протянул женщине кувшин.
Женщина взяла сосуд и тоже отпила. На ее теле блестели капельки пота. Покрывала на ложе не было, простыня смята, но влюбленные не обращали внимания на подобные мелочи.
Женщина вернула кувшин и потянулась к Юмису за поцелуем. Отказать мужчина не мог. Однако сам поцелуй был легким, больше напоминающим касание.
Красивое личико чуть сморщилось в недовольной гримаске, но недовольство казалось напускным. Женщина тоже была утомлена и пока тоже не хотела чего-нибудь большего.
— Не уходи, Юмис, — попросила она.
— Не могу же я жить здесь, — пожал плечами мужчина. — Вернется из поездки твой отец, и что он скажет, застав здесь постороннего?
— А ты сделай так, чтобы не быть посторонним, — намекнула на иной уровень отношений возлюбленная.
Связывать себя узами законного брака Юмис в ближайшие годы не собирался. Довольно популярный поэт, он ценил в отношениях с противоположным полом волю и не стремился ограничивать себя одной-единственной женщиной. Даже двумя, на что имел право любой, кто придерживается заветов Неназываемого.
Но говорить об этом женщине сразу после бурных ласк Юмису показалось неуместным. Поэтому он просто немного поласкал грудь возлюбленной и вновь потянулся за кувшином.
— Юмис! — ох уж этот голосок! Хорошо хоть, что отношения после и отношения до — вещи совершенно разные, и устоять перед женскими капризами намного легче.
— У меня сегодня еще куча дел, — сообщил Юмис, хотя был свободен, как ветер.
— Ты что, на самом деле хочешь идти со всеми? — с тревогой произнесла женщина.
Есть новости, которые мгновенно становятся известными, даже если ты не выходишь на улицу и не видишь никого постороннего.
— А хоть бы и так! — поэт расправил худощавые плечи. — Ты представляешь, какое вдохновение можно испытать в бою и сколько песен написать о суровых и отважных воинах!
— А если тебя там убьют? — с ноткой неподдельного трагизма произнесла женщина.
— Кто же посмеет убить меня? — не без самодовольства поинтересовался Юмис.
Для самодовольства у него были твердые основания. Начиная с того, что ни в какой военный поход он идти не собирался. Зачем срываться и переть куда-то далеко, когда здесь намного лучше? И по части женщин, и вообще…
Юмис считался лучшим певцом любви, а ведь на войне любовь уступает место иным чувствам. Так зачем же?..
Глава 7
Были-то они здесь, были, а дальше что?
Я разглядываю валяющийся на дороге халат. Больше ничего не видно. Словно одежда сама слетела сюда вниз с одного из склонов и распростерлась на пути неким таинственным знаком.
Халат пробит пулями и пропитан засохшей кровью. Судя по рваным отверстиям, его обладатель явно получил раны, как говорится, несовместимые с жизнью, но самого тела нигде нет. Бойцы исследуют небольшое ущелье. Вдруг где обнаружится небольшая горка камней, прикрывающих свежий труп?
Никаких пещерок или хотя бы козырьков, способных укрыть людей от всевидящих взглядов сверху. В душе нарождается чувство, будто мы пошли по ложному следу, тем более что сказать, как давно валяется здесь окровавленная тряпка, невозможно. Вдруг ее положили сюда задолго до налета на колонну специально, чтобы сбить нас со следа?
Исключить подобное нельзя. Как и то, что духи действительно прошли здесь к какому-то укромному месту. Мог же халат просто соскользнуть, упасть так, что никто не заметил? Теоретически — мог. Хотя на практике в подобное верится с некоторым трудом. Это же не спичечный коробок, с легкостью вываливающийся из дырявого кармана!
Но хуже всего — это вилять из стороны в сторону, и я даю команду двигаться дальше. Ущелье почти сразу заканчивается, выводит нас на небольшое плато. Никого и ничего не видно. Судя по карте, впереди будет еще один мини-каньон, а затем — еще. Но чувство, что мы тянем пустышку, нарастает с каждым шагом.
На ходу вновь пытаюсь вглядеться в карту. В стороне, далеко справа, должна течь небольшая речушка. Не знаю, как кто, но я выбрал бы для отхода этот путь. Хотя бы с водой был, если учесть, что солнце жарит с небес вовсю и во рту такая сушь, будто туда переместился какой-нибудь филиал пустыни.
— Здесь смотрели? — показываю я карту Долгушину.
— Конечно, — кивает он.
Иногда даже небожители спускаются с небес на грешную землю и топчут горные тропы наравне с обычной пехотой. Но система проверена. Хочешь поддержки с воздуха — заведи себе авианаводчика. Или те заводятся сами по мере надобности?
